Через Силу Все сериалы

Сезон 1, Эпизод 9 Все эпизоды

Слепой ранкор

Что есть проповедник, лишённый голоса? Лишь пустая оболочка, неспособная оставить след в чужой голове. Или, как в данном случае, на.

Но имея голос, можно творить чудеса. Пусть голос — лишь ветер, несущий листву слов, но ветер способен гнуть леса, менять форму скал и приводить в движение море. А люди, как стаи рыб, устремляются туда, куда их направляют волны.

Секрет в том, что сами волны никуда не движутся: они всегда остаются на своём  месте, как сильно не дул бы ветер.

— Что за фокусы? — возмутился Ветус. — Робу, вращай штурвал! Обойдём его с двух сторон.

Полицейские машины разделились на две группы, развернулись и начали спускаться вниз по широкой спирали. Кармина вспоминала тренировки и вращала рычагами, пытаясь поспеть за остальными. Меня начало укачивать.

Но не успели мы пролететь и половину площади, как проповедник снова исчез — и сразу же объявился на противоположной стороне.

— Вы меня знаете, — раздался его голос. — Более того, вы — часть меня, но не хотите этого признавать.

Полицейские побежали через площадь по земле, расталкивая толпу. Мы совершили ещё один резкий разворот, на этот раз уже не пытаясь сохранить разделение на две группы — главное, быстрее долететь и обезвредить.

— Я ваш слуга и ваш хозяин. Я ваше спасение и ваш кошмар.

Мы уже почти задевали бортами макушки людей на площади. На этот раз проповедник дал нам подобраться поближе, но всё равно исчез — и возник у подножия статуи, у которой ещё дымилась голова.

Стоящие рядом протестующие подняли проповедника на плечи, и он взревел на всю площадь, в унисон с толпой:

— Я — народ!

Поскольку мы уже летели понизу, до центра площади было недалеко. В машине, первой подобравшейся на расстояние выстрела, поднялась боковая дверца. Из неё высунулся офицер и, встав на подножку, вскинул на плечо бластер и выстрелил.

В этот момент проповедник сорвал с себя балахон, швырнул его в обзорное стекло полицейского фургона, летящего в него на полной скорости и спрыгнул с плеч людей в толпу. Я пыталась разглядеть его в момент прыжка, высунувшись из окна, но увидела только ничем не примечательного человека без особых примет — на площади были сотни точно таких же.

Пилот фургона, накрытого плотным балахоном, вместе с видимостью потерял управление и врезался в лодыжку статуи. Она дрогнула, и по её плечам поползли трещины.

— Диттор Омита хотел заменить меня дроидами, и я его наказал! — снова заговорил голос.

Я оглядела площадь в поисках его тела, но оно не появлялось. А море пришло в движение: часть людей пыталась выбраться из давки и сбежать с площади, а другая — куда большая — наоборот, надвигалась на нас.

— Унье Ме’ер было сделано предупреждение, но она не остановилась.

Ветус растерянно смотрел на комлинк, пытаясь сообразить, как арестовать того, у кого нет тела.

— Я могу принимать любые формы. Я везде одновременно, — как будто издевался над ним голос.

Наши корабли были в центре шторма, и нам предстояло его разогнать. На поверхности для этого есть специальное оборудование, но у нас такое случается нечасто. Обычно обитателям подземных уровней не до того: они заняты выживанием.

Нас крутило огромным водоворотом, который никак не хотел выливаться за пределы площади. Все попытки повернуть течение с помощью части машин приводили к тому, что другие машины оказывались на его пути. В одном месте толпа расступалась, а в другом смыкалась ещё плотнее. Голос проповедника продолжал звучать отовсюду, направляя толпу и сбивая нас с толку.

Стрелять было бесполезно, поэтому я закрыла двери и вцепилась в поручни, стараясь сохранить равновесие, пока Кармина закладывала резкие виражи, пытаясь быть полезной, но при этом не задеть ни граждан, ни других полицейских. Во время одного из таких виражей нашу машину схватили и начали трясти в попытках свалить на землю. Кто-то даже запрыгнул на кабину.

Но у нас было одно преимущество: наши фургоны могли взлетать вверх, а толпа оставалась на поверхности. Это и сделала Кармина. Люди попадали из-за гравитации репульсоров и резкого наклона корпуса, но мы смогли оторваться и поднялись над толпой. Зрелище открывалось захватывающее.

— Где-то должны быть динамики,  — задумалась Кармина. — Но как их найти?

— По громкости? — предположила я, пытаясь успокоить головокружение.

— Я не слышала резких перепадов — наверное, акустика площади очень хорошая.

— Для нас как раз плохая… Ох, не своим делом мы занимаемся, — вздохнула я.

У меня скручивало желудок — всё-таки мы в основном занимаемся не оперативной работой, так что привычка к таким полётам и у меня, и у Кармины отсутствовала.

— Своим делом… Подожди-ка, есть идея! — воскликнула она. — А что если нам как раз заняться своим делом?

— В каком смысле, вернуться в участок?

— Нет-нет, не вернуться. Что если нам не слушать, а наблюдать?

— Наблюдать за звуком?

— Ну да. У нас же есть оборудование, и оно куда более чувствительное, чем наши уши… Да сейчас, смотри.

Кармина поковырялась в управлении, и в кабине загорелся голографический экран.

— Эх, свежего скана площади нет, только координатная сетка. Похоже, кто-то из прошлых стажёров решил пораньше уйти домой.

Голограмма отобразила куб, размеченный пересекающимися линиями. Кармина пощёлкала кнопками, и куб заполнился облаками из точек и линий, показывающими все данные, которые смог добыть установленный в фургоне аудиолокатор. Картина, которую мы получили, отфильтровав всё, что можно было отфильтровать, напоминала бурлящую поверхность воды, над которой зависла большая капля. Она уже начала сливаться с поверхностью, но всё же ещё сохраняла форму. Если бы это и правда была капля, можно было бы снять видео с паузы и она бы тут же булькнула и исчезнула.

Мы с Карминой переглянулись. То ли так совпало в плане акустики, то ли кто-то любит символизм: динамики были установлены в голове статуи.

— Голова! — крикнула я в комлинк. — Толпой руководят из головы статуи!

Мы поднялись повыше и остановились перед лицом героя Рилота. Он представлял собой сюрреалистическое зрелище: исполин с дымящейся головой, смотрящий на шторм внизу невидящими глазами и командующий этим штормом чужим голосом.

И в этот момент в его голову полетели выстрелы. Сложного оборудования для обезвреживания электроники у нас не водилось.

— Быстро замолчит, — довольно заметила Кармина, но тут же переменилась в лице. — Она же упадёт вниз!

Я выглянула в окно и увидела, что успеть разогнать толпу с места падения невозможно: большинство полицейских машин кружили вдали от центра площади. Кармина изо всей силы рванула рычаг старта и наш фургон на полной скорости полетел в ту же сторону, что и выстрелы. Шея статуи уже начала крошиться, бластерные заряды делали одну выбоину за другой.

— Что ты делаешь? — попыталась я перекричать двигатели, ветер и голос проповедника.

— Попробую сбить её в сторону, чтобы она приземлилась как можно дальше! — отозвалась моя напарница.

Она покружила вокруг головы, подбирая правильный угол. Наконец огромная каменная глыба покачнулась, провернулась, выламывая остатки шеи, и полетела вниз. А наш фургон — ей наперерез.

Перед самым столкновением Кармина развернула машину и мы ударились о голову боком. Дверь смялась, меня вырвало из кресла и швырнуло о потолок. Взлетая, я увидела, что Кармина потеряла сознание, не выпуская из рук рычагов.

Полицейские бластеры сделали то, что не удавалось всем опасностям далёкой планеты: расколотая голова героя Рилота лежала на земле. Из её внутренностей торчали провода аппаратуры. Голос проповедника затих.

Когда мы обе очнулись на земле, толпу уже удалось оттеснить к краям площади и разбить на группы. У меня болела голова и всё тело было в синяках, но Кармине было куда хуже. Один из обломков статуи пробил переднюю часть кабины и придавил ей ногу. Бакта-пластырем тут не отделаешься, это выведет её из строя надолго. Несмотря на боль, она выглядела довольной: не каждый день стажёру выпадает шанс проявить себя с таким размахом.

— Я всегда говорила, что ты пострадаешь от большого ума, — пошутила я, показав на голову статуи.

Кармина засмеялась и помахала мне с носилок:

 — Доведи дело до конца, искатель пирогов! Тебя ждёт доброе солнце!

 

✼ ✼ ✼

 

Прошла неделя. Протесты и погромы удалось более-менее успокоить, потеряв при этом несколько полицейских машин. То тут, то там периодически вспыхивали потасовки, стёкла и дроидов продолжали бить, но таких больших выступлений, как в тот день, не происходило. Проповедник больше не появлялся.

Я приносила гостинцы Кармине в лазарет, а она не забыла передать мне голо-диск с обещанной второй частью фильма. Я включила его, но меня хватило минут на десять: очередной репортёр опять произносил хорошо оплаченные похвалы в адрес Уньи, ничего интересного.

У меня была задача поважнее.

Как я и обещала Кармине, пора было взяться за расследование. Я достала все записи с камер, какие смогла, навела справки, с утра до ночи читала отчёты офицеров с нескольких датападов. Мне хватило бы и одного, но в зале наблюдения было одиноко, и я представляла, что эти датапады разложила Кармина, как она любит. Иногда я выходила в переулок и садилась рядом с неизменно жизнерадостным Бришей. Он пускал пузыри, а я размышляла вслух.

И постепенно картина начала складываться. У меня в голове как будто сам собой кадр за кадром проявлялся голофильм, склеенный из найденных свидетельств и доснятых в воображении недостающих фрагментов.

Я увидела рабочих с завода по производству дроидов, устало выходящих со смены и безразлично берущих листовку у мутного типа на проходной. Отдохнув в кантине, они из любопытства читают листовку, а те, кто не умеет читать — смотрят поясняющие картинки. Листовка пугает их потерей работы — для многих единственно возможной — из-за дроидов и призывает мобилизоваться. Позже те из них, кто впечатлился увиденным — и таких немало, — получают дополнительные инструкции: как избегать камер, как маскироваться, к чему готовиться. Действовать им предстояло скрытно, в перерывах между сменами, прибегая к хитрым уловкам — ведь и полиция, и служба безопасности завода ведут круглосуточное наблюдение.

Я увидела рабочего-бесалиска, прямо перед полицейской камерой под видом драки обменявшегося с агентом инструкциями и специально подготовленной одеждой. Агентом, возможно, был маленький шарообразный летающий дроид, которого я видела на записи — как иначе он смог бы так быстро исчезнуть? К тому же легко предположить, что сами рабочие таких дроидов и собирали. Огромный четырёхрукий бесалиск, закутанный в специально изготовленный костюм, раздувшись и расправив гребни, опускался на все конечности и становился удивительно похож на паука. Его задачей было устранить префекта Омиту, который, по уверениям листовки, планировал заменить людей безотказными металлическими работниками. И, конечно, это был жест устрашения.

Я увидела группу низкорослых инородцев, провернувших примерно такой же трюк — только они совместно изображали гигантскую змею и целью их была Унья Ме’ер. Не уверена, насколько сложно координировать подобные движения в условиях плохой видимости — возможно, им также помогали дроиды. С другой стороны, может, именно поэтому они и не добились успеха.

Наверняка было ещё много подобных случаев — произошедших в других подсекторах или не попавших на камеры… Или попавших, но мной так и не распознанных.

Самым опасным мероприятием, по удивительному стечению обстоятельств не замеченным ни одной камерой или сенсором, стало встраивание звукового оборудования в голову памятника на площади героев Рилота. Я не могла придумать ни одного правдоподобного сценария, как можно было такое провернуть: будучи важным культурным объектом — и местом постоянного скопления множества посетителей — площадь, разумеется, находится под усиленным наблюдением, а такие действия в самом её центре, да ещё и на высоте… более безрассудно было бы разве что прийти прямиком в полицейский участок и установить динамики в голове Ветуса. И всё-таки каким-то образом им это удалось  — а потом рабочие совместно, опять-таки, с группой маленьких летающих дроидов, устроили нам то представление, от которого я только-только начала отходить.

У них получился настоящий народный мститель со множеством лиц, неуловимый и безымянный. А вот то, что агитация против дроидов производилась с помощью дроидов… В этом была какая-то злая ирония.

Я не видела только одного: кто это сделал и зачем. Меня отвлекал злосчастный вопрос: что не так с воспоминанием?

Я подняла архивы и заново изучила всё, что нам стало известно после памятной церемонии. Джедаи не горят желанием открывать свои секреты, но при содействии центральной полиции мы всё же смогли кое-что выяснить.

Друзья детства Шино Бу и Ингрик Стенс действительно родились и жили на нашем уровне. Первого нашли сотрудники Храма, занимающиеся поиском детей, способных к Силе, — и забрали с собой.

Однажды Шино и другие юнлинги вновь оказались в подземной части Корусанта: их наставница решила, что для новичков будет неплохой тренировкой заняться мелкими кражами, участившимися в одном из подсекторов — а именно на рынке, организованном в пустующем здании бывшего хранилища. К тому же сообщалось о кражах предметов, связанных с джедаями: несколько книг и игрушечный меч со светодиодом вместо плазмы.

Но оказалось, что кражи совершали не отдельные воришки, а организованная банда, лидер которой был с детства повёрнут на историях о джедаях. Если бы он в тот день был бы со своими людьми, а не развлекался в кантине с молоденькими тогрутами, то он ни за что не позволил бы им напасть на посвящённых. А глуповатые громилы думали, что порадуют босса ещё больше, если принесут ему не игрушечный, а настоящий джедайский меч.

Наставница героически защищала детей, но, оттолкнув маленького Бу с траектории полёта дубинки, не заметила другого громилу, подобравшегося сбоку с ножом, на который и приземлился мальчик. А когда нападающие разбежались, и она увидела, что натворила, было уже поздно.

Нож, впрочем, быстро исчез из этой истории, прошедшей долгий путь от очевидцев через каждый столик в кантине и каждый прилавок на рынке, пока её не услышал Ингрик. Эти высокомерные сволочи, рассказал ему кто-то из посетителей библиотеки, буквально швыряют своих учеников на ни в чём не повинных граждан, пришедших на рынок за игрушками для своих детей, заставляя зверски убивать их только за то, что они посмели купить игрушечную копию священного джедайского меча, тем самым то ли оскорбив их веру, то ли нарушив авторское право. Ради этого они не жалеют ничего, проворчал рассказчик, даже жизней собственных подопечных.

Впечатлительный, но неопытный мальчик поверил услышанному. На фоне таких переживаний у него, видимо, проснулась Сила — и он принял это за знак судьбы. Сама вселенная говорит ему, что теперь он обязан любой ценой отомстить за друга!

День за днём он наворачивал круги по рынку, то пытаясь нащупать хоть что-то через Силу, то неумело испытывая разные вычитанные в книгах приёмы на местных обитателях. В общем, не особенно скрывал свои способности. Однажды его увидели те самые бандиты — и притащили в качестве подарка своему боссу.

Дальше дело техники. Ингрику удалось запудрить мозги любителю джедаев с помощью демонстрации Силы и приёмов убеждения. Главарь банды поверил, что мальчик настоящий джедай на задании по выявлению предателей среди своих. Изучив всё, что можно было найти в библиотеке, Ингрик подобрал преступления, о которых мы будем обязаны сообщить наверх, сопоставил их с Кодексом джедаев, чтобы зацепить их наверняка… а остальное мы наблюдали своими глазами.

Вроде бы ничего из увиденного или услышанного мной на церемонии не противоречило этой истории, и всё же я чувствовала, что что-то упускаю.

Видение посещало меня ещё несколько раз (в основном когда я, погрузившись в размышления, в очередной раз забывала поесть). Пустыня оставалась такой же, я всё так же вязла в песке, но добавились новые детали: на небе появились странные тёмные облака овальной формы, одно из которых совсем закрыло солнце, а в воздухе я замечала непонятные призрачные силуэты: они на мгновение возникали ниоткуда, пролетали надо мной, извиваясь причудливым образом и быстро падали в песок, пропадая без следа.

 

✼ ✼ ✼

 

В тот день всё началось с того, что в зал наблюдения, как обычно, зашёл Ветус. Но он был непривычно мрачным и задумчивым.

— Ты молодец, стажёр Брани, — сказал он. — Кармина скоро вернётся, и всё будет, как прежде.

Он отхлебнул из своей любимой кружки и поставил её обратно с таким видом, будто прощался с ней навсегда.

— У меня опасное задание, Сита. Не знаю, когда вернусь… и вернусь ли. Береги себя.

Я даже не успела спросить, что за задание, — а двери в шлюз уже закрылись за инспектором.

Чтобы отвлечься от этого непонятного заявления, я решила сделать ещё одну попытку посмотреть “Доброе солнце”, и тут двери снова распахнулись. Вошёл инспектор с голо-передатчиком в руках. Оказывается, в участок позвонили и попросили именно меня.

Над передатчиком висела полупрозрачная зайгеррианка.

— Привет, девочка, рада тебя видеть! — сказала Скссари. — Справляешься?

Я не поняла, что она имеет в виду, но на всякий случай подробно рассказала, как именно я “справляюсь”. Опуская некоторые странные подробности вроде видения.

— Ну и молодец, — похвалила она. — Но я по другому поводу. Срочно включи свой экран, или что там у тебя! Головиденье подсектора.

Я приглушила “Доброе солнце” на беш-три, где показывали журналиста, распространяющегося о том, как Унья занимается благотворительностью, и включила реш-девять, на котором в эфире красовалась сама героиня этих славословий. Её окружали репортёры и чиновники, а находились они, судя по всему, в префектуре. Кто-то из официально выглядящих людей в кадре вполне мог быть новым префектом — мне было не до того, чтобы следить ещё и за политикой.

Камера показала собравшуюся перед префектурой толпу с самодельными плакатами, скандировавшую: "Увольте их! Увольте!".

— В последнее время наш с вами сектор испытал многое, — печальным голосом говорила предпринимательница. — Мой завод тоже пострадал, и я опасаюсь за безопасность моих клиентов и коллег.

“Наш”, надо же.

— Как мы знаем от полиции, в разрушениях и беспорядках, которые нанесли всем нам непоправимый ущерб, виноваты рабочие с завода.

“Нам”. Всё лучше и лучше.

— По этой причине, а также по многочисленным просьбам наших уважаемых граждан, — она кивнула в сторону окна, — я приняла непростое решение.

Она сделала многозначительную паузу и посмотрела в камеру с хорошо сыгранным состраданием.

— Чтобы вернуть горожанам уверенность в завтрашнем дне, чтобы дети не боялись играть на улице, а кровью и потом заработанное имущество было в безопасности, я объявляю, что на моём новом заводе не будет ни одного органического рабочего. На нём будут работать только дроиды с повышенным уровнем безопасности и двойной системой блокировки.

И аудитория, включая официальных лиц и журналистов, взорвалась аплодисментами.

— Мы заботимся о вас, — проникновенно закончила свою речь Унья, — всегда.

Место перед камерой занял один из чиновников и начал занудно зачитывать текст новых предписаний, принятых префектурой в свете недавних событий. Я выключила экран.

— Ну как тебе? — спросила Скссари.

— Так это всё она? — догадалась я. — Но ведь это же… чудовищно.

— Да нет, не сильно страшнее любой рекламы.

— И что теперь делать?

— Не знаю. Ты, кстати, зря не досмотрела — там дальше про серьёзные штрафы для полиции, допустившей такой беспорядок. Мы это вчера снимали. А ещё вам придётся устроить на работу минимум одного дроида.

— А финансирование нам поднимут? — возмутилась я. — “Устроить”, ага.

— Скорее наоборот,  — подмигнула журналистка. — Очень сильно наоборот. В общем, если что-то накопаешь — я это… ну, помогу распространить. Только копать придётся быстро!

Она изобразила копающее движение, улыбнулась и отключилась.

Так вот почему «покушение» змеи не увенчалось удачей! Дело было не в сложной координации движений внутри продолговатого костюма, а в том, что успех не подразумевался изначально: нужно было наоборот отвести подозрения от главной заказчицы.

Остался только беш-три, на котором под слова диктора об участии Уньи в культурной жизни сектора показывали какую-то толпу. Я смотрела на людей, с интересом наблюдающих за чем-то, невидимым в кадре, и они напомнили мне такую же толпу на церемонии посвящения. И тут ко мне пришла догадка.

Тогда я увидела в Силе, что Ингрик как будто пытается спрятаться, боится, что раскроется его связь с полицией. Но ведь в этом не было смысла! Он не “сдавал” банду, а действовал по плану. Он, наоборот, рвался вперёд, отомстить за друга, решительно и бесстрашно. Но тогда… значит, это был не он? Значит, я почувствовала эмоцию кого-то другого? Но кого?

Ответ мне дал экран. Это была не “такая же” толпа. Это была та самая. В фильме показывали день церемонии посвящения.

— Наше доброе солнце, госпожа Ме’ер, даёт тепло даже джедаям, — говорил репортёр. — Она помогла организовать церемонию на памятном для них месте — вот этой крыше хранилища. Это потребовало вложений и долгих урегулирований с администрацией…

Под эти слова съемочный дроид нырнул в толпу и показал Унью. Она вполголоса переговаривалась о чём-то со своим соседом. Увидев дроида, она улыбнулась и помахала рукой. А рядом с ней…

Рядом с ней, с бластером и комлинком, стоял Ветус Канис.

Следующий эпизод

10. Горячо-холодно

16:54