Через Силу Все сериалы

Сезон 1, Эпизод 4 Все эпизоды

Сброс отходов

Когда я очнулась, первое, что меня приветствовало наяву — ударивший в нос резкий запах. Настолько неприятный и гнетущий, что, вполне возможно, он и был причиной пробуждения.

Запах шёл отовсюду, но его источника не было видно. Я огляделась: даги притащили меня в просторное, но тускло освещённое помещение с круглыми стенами. Точнее, закруглёнными: комната была как будто сектором большого цилиндрического этажа. В проёмах вместо дверей болтались самодельные занавески из проволоки, шнуров и старых кабелей. Пол и потолок были решётчатыми, но разглядеть что-то сквозь них не представлялось возможным: во-первых, туда совершенно не проникал моргающий, зеленоватый свет висящего под потолком уличного прожектора, давно отслужившего своё, а во-вторых, меня крепко примотали к стулу, так что из подвижного остались только глаза.

Если бы я была настоящим джедаем, я бы легко вырвалась из такой примитивной ловушки. Говорят, чтобы удержать мастера-джедая, нужно какое-то особо мощное силовое поле… Впрочем, это всё байки: последние несколько сотен лет таким никто не занимался. Интересно, а как тогда наказывают провинившихся учеников в этой их джедайской школе? Надо будет спросить у Кармины, она обожает выискивать и пересказывать другим совершенно бесполезную, но любопытную информацию.

В любом случае, моей Силы хватает лишь на то, чтобы почувствовать настроение окружающих и иногда их скрытые мотивы… что в данном случае тоже бесполезно: настроение большинства дагов очевидно и без специальных ухищрений. Я снова закрыла глаза и всё же обратилась к Силе. Ну да, всё верно: по тёмному логову жаркими вихрями струится концентрированная ненависть вперемешку с агрессией и раздражением. Вдалеке, как будто в морочном вечернем тумане, виднеется что-то высокое и грубое, с острыми краями, покрытое выщербинами по бокам. Это ощущение собственной исключительности, изъеденное обидами на окружающий мир. Именно с этих “скал” и стекают чернильные реки озлобленности.

Это обида на гравитацию Маластара, согнувшую тела его гордых сынов в такую причудливую и нелепую форму; злость на многочисленных захватчиков и дельцов, охочих до богатых залежей топлива — и одновременно ощущение своего превосходства перед ними, как хозяев этого топлива; и в то же время ярость от того, что планета даёт недостаточно, и что энергию умеют получать и другими способами; раздражение лощёным центром провинциального мира со Среднего кольца; ненависть к республике за то, что не считается с ними, а в прошлом, говорят, даже принимала решения в пользу захватчиков, посчитав агрессорами самих дагов.

Впрочем, эту часть истории сама Республика считает неправдой и всеми силами выкидывает из учебников и общественного обсуждения. Некоторые любители докопаться до истины — как они сами считают — даже коллекционируют старые источники вроде книг и любительских видео и записывают собственные версии событий, называя это “расширенной историей Республики”. Трудно сказать, в какой из версий прошлого больше правды, но категорическое отрицание всегда выглядит как минимум подозрительно.

Однако, что скрывает официальная история, становится видно из быта и общественного порядка: например, даги, хоть и считаются менее цивилизованным народом, пользуются некоторыми льготами при получении разрешения на жительство на Корусанте (естественно, не на верхних уровнях), а ещё полиция часто закрывает глаза на совершённые ими преступления. Может быть, именно поэтому дагов часто берут в банды в качестве агрессивной и не склонной к мягкости силы.

И вся эта злоба и ненависть ворочается внутри них, как зверь Зилло, готовая в любой момент с рёвом вырваться наружу.

Мои размышления прервались громкими шагами. Я открыла глаза и увидела, что в комнату вошли пятеро дагов — точнее, впрыгнули, потому что они вернулись к привычному способу передвижения, ловко перебирая руками по решётчатому полу. Двое из них, переговариваясь по-дагски, несли сложную конструкцию, напоминающую кибер-печку, какими пользуются в больших пекарнях.

Вот и сходила за пирогами — невесело подумала я.

Я даже вспомнила, что видела где-то рекламу такого устройства. “Выпечка с гипер-скоростью!” — завлекал весёлый голографический повар, демонстрируя товар. Кажется, примером служил круглый слоистый пирог, к которому из агрегата с огромной скоростью (наверняка преувеличенной в рекламных целях) прирастали кольца теста. “Вот среднее кольцо” — приговаривал “повар” — “а вот и внешнее. Но самое главное” — показывал он в центр — “это начинка! На ней всё держится, без неё весь пирог не имел бы смысла.”

Может, это была не реклама кибер-печки, а скрытая пропаганда Галактической Республики?

Ну а что? Невинный на первый взгляд торговый голо-ролик, который без особенных проверок демонстрировали повсюду — в кантинах и на улице, в залах ожидания и во время длительных межпланетных перелётов на потрёпанных транспортниках. Посмотришь такой — и нет-нет, да и захочешь стать частью пирога… то есть Республики. “Хозяйке не заметку: лучше быть в пироге, чем оказаться в мусоре!” — весело заявлял рекламный повар и ласково укладывал одну ягодку на “среднее кольцо” пирога, а оставшиеся на столе сметал в пневматический мусоросборник.

Впрочем, то, что принесли даги, печкой всё же не было: вблизи устройство скорее походило на округлую голову дроида, покрытую разнообразными выпуклостями и исчерченную угловатыми полосками, но ни одного отверстия, необходимого для кулинарного агрегата, видно не было. Даги водрузили эту штуку в центре помещения и начали возиться с кабелями.

И как они так ловко орудуют ногами, не теряя при этом равновесия? Их фигуры и походка пробуждали какое-то глубинное чувство отторжения, которого не вызывали ни иторианцы с их странными головами, ни родианцы с их чешуйчатой кожей и трубками вместо рта. Все они были просто странными, а даги казались именно что неправильными, как будто испорченными. Как и их язык, в котором я даже не могла разобрать отдельных слов: как будто их глотки тоже “ходили на руках” и произносили слова задом наперёд и сверху вниз.

Если бы мне нужно было подобрать персонажа для голо-фильма, который вызовет у зрителей безусловное, однозначное отторжение, я бы выбрала дага.

Ну или чиновника.

Тем временем устройство установили и подключили, и по его поверхности забегали разноцветные огоньки. Один из дагов подошёл ко мне и грубо оторвал от лица то, что прижимало мою голову к сиденью. Это была широкая серебристая лента с необычной ячеистой структурой.

— Сиди тихо, — прошипел он, перейдя на хаттский. — Тебе осталось недолго, пуду.

Ему что-то крикнули на дагском, и он подошёл к “печке” в центре комнаты, по дороге почему-то снова сменив положение на вертикальное. Встав на ноги около устройства, он начал размахивать руками и быстро заговорил на совсем уж странной смеси языков, которую я не могла не только понять, но даже разобрать, что за языки в ней использованы. Хотя некоторые слова казались знакомыми… скорее всего, это был какой-то диалект, приправленный неизвестными мне разговорными выражениями. Или же просто шифр для секретности. Из агрегата раздавался ответный голос, сильно искажённый то ли из-за качества связи, то ли для маскировки.

Разговор продолжался долго, периодически главный переговорщик подзывал других дагов, которые, подходя к “печке”, тоже становились на ноги и, поговорив, уходили обратно, на полдороги возвращаясь в привычное положение.

В конце концов разговор закончился — по кожистым мордам моих захватчиков было сложно определить, насколько успешно. Индикаторы на устройстве начали по очереди гаснуть, а даг-переговорщик одним прыжком приблизился ко мне, в процессе ловко приземлившись на широкие мозолистые ладони. И принялся за любимое дело дагов: оскорблять других почём зря.

— Ты будешь топливом, пуду, — заявил он, гортанно захохотав, — жижей. Мы зальём тебя в канистру и сожжём.

— Нет, продадим поганым гранам на растопку! — крикнул другой даг.

— На растопку самих гранов! — ещё сильнее захохотал первый, его кожистые складки захлопали по шее.

При слове “граны” несколько дагов одновременно с отвращением сплюнули на пол. Плевки пролетели сквозь решётчатый пол и исчезли где-то внизу. Я ожидала мерзкий хлюпающий звук при их приземлении, но его не было.

— Ты маленький синий инсектоид, — продолжил даг. — Я заправлю тобой гоночный под моего соперника, чтобы он продул гонку!  Он разлетится на тысячу…

Из отключающейся “печки” раздались несколько слов. Даг поперхнулся и почесал ногой затылок.

— Но сначала, — произнёс он, приблизив свою морду ко мне вплотную, — у тебя есть одно желание, подзиллок. Даги чтут традиции. Чего хочешь напоследок? Может, исправить тебе осанку?

И он с силой толкнул меня в грудь торчащими вперёд ступнями, вызвав у столпившихся вокруг дагов очередной приступ злобного хохота.

Поможет ли мне Сила? Нет, не поможет. Весёлый кураж дагов вперемешку с агрессией, питаемой обидами прошлого, заполнял помещение с округлыми стенами как токсичный, удушающий дым. Никакого пути сквозь эту едкую дымку видно не было, как и надежды.

“Не выходи из участка без комма! Никогда не выходи без комма, даже после работы!” — говорил мне Ветус. Сегодня вечером он тоже об этом напомнил, и даже положил комлинк передо мной на стол. Там устройство и осталось: ведь если взять домой что-то из участка, на следующий день придётся писать отчёт…

Всё попусту. Меня никто не услышит, как бы громко я не кричала — а даже если услышат, то не успеют прийти на помощь: дагов вокруг много, они быстрые и злые. Закроют рот и свернут шею. А главное, непонятно за что… Вот бы узнать, кто это отдаёт им команды из этой “печки”…

Я посмотрела на устройство в центре помещения и тут меня осенило. А что если…

— Принесите мне пирог из “Доброго Солнца”, — сказала я дагу. И шёпотом на всякий случай добавила к названию цифру, — “два”.

 

✼ ✼ ✼

 

Уйдя, даги унесли угасшую “печку”, а через некоторое время затух и старенький прожектор. Мне снова заклеили рот, так что я осталась сидеть в темноте и тишине. Где-то вдалеке капала вода, за стеной переругивались даги. Вскоре они затихли и, чтобы не заснуть, я стала представлять на месте себя кого-то другого.

Вот опытный мастер-джедай, рослая толотианка в красивой робе. Она Силой притягивает к себе световой меч, который отобрали у неё даги и разрезает им путы. Взяв одной рукой меч, другой она решительно отдирает от лица ленту и одним прыжком оказывается в соседней комнате. “Кто тут ещё пуду?”

А вот старый инспектор Канис. Он напрягается и разрывает верёвки руками, презрительно сплёвывает и медленно идёт “в гости”. Говорят, даги пьют такое, что это запрещено продавать на рынках первой сотни уровней Корусанта. Но Ветус справится.

А теперь Бриша… Нет, Бриша бы не попался. Он почуял неладное и ускользнул ещё до того, как даги объявились в его “спальне”. А если Кармина? Как ни странно для такой заучки, она довольно тренированная — часто ходит по ночам в спортивный уголок полицейского участка, когда остаётся на дежурстве. Она бы справилась как минимум с половиной захватчиков, а попутно умудрилась бы вызвать подкрепление с помощью какой-нибудь аппаратуры — да хотя бы той же “печки”.

А вот Ингрик… Какой ещё Ингрик? А, похоже, я не заметила, как опять погрузилась в воспоминания.

Он пришёл в участок сам, когда мы искали свидетелей по делу об убийстве с табличкой “покойся с миром”. Сел на выдвижное сиденье в шлюзе для посетителей и молча ждал, пока к нему подойдут. Так бы и просидел до вечера, если бы его не заметила Кармина, направлявшаяся в столовую. Она и привела его на допрос.

— Имя? — спросил офицер, управлявший аппаратурой для записи: маленьким, но увесистым неисправным дроидом со сломанным антигравом, которого приходилось держать в руках и направлять в нужную сторону.

— Ингрик Стенс, — быстро ответил тот, подняв глаза.

На вид ему было лет пятнадцать. Он носил модную в то время среди подростков причёску “под тви'лека”: две косички до плеч и выбритые виски.

— Что ты можешь сказать об убийстве гражданина Санвара Ата позавчера вечером?

— Ничего, — просто сказал мальчик.

Все присутствующие сотрудники полиции обменялись недоумёнными взглядами: два офицера, Кармина и я. Прислонившийся к дверному проёму Ветус разочарованно хмыкнул и ушёл.

— Ты… ты точно пришёл по адресу? — вежливо поинтересовалась моя коллега.

— Ну, сектор 32, подсектор… — начал Ингрик.

— Нет, в смысле в полицию… Ты же по делу об убийстве?

— Конечно.

— И ничего о нём не знаешь?

— Я ничего не знаю об убийце, но знаю, кто убийца. Точнее, убий-цы!

Он так смешно выделил “цы”, что я прыснула в кулак. Офицеры неодобрительно на меня посмотрели.

— Подождите… пять секунд и продолжайте, — сурово сказал один из них и потряс дроида, чтобы тот перезагрузился.

— Это банда, — заявил мальчик, — я у них… они со мной… — он явно нервничал.

— Начни с самого начала. Как ты про них узнал?

— Я работаю… подрабатываю в студенческой библиотеке на тридцать четвёртом уровне. Конечно, это не то, что в Храме Джедаев…

— Откуда ты знаешь, что у них за библиотека? — удивилась я.

— Мой друг, Шино Бу… Мы дружили с детства, он хотел стать пилотом на дальних маршрутах. Но потом к ним в дом пришли какие-то инспекторы и нашли у него эти… — он замолчал, вспоминая слово, — мидихлорианы, вот. Я запомнил это слово, потому что он постоянно мне об этом рассказывал. И его забрали. Теперь он…

— Падаван, — со знанием дела продолжила Кармина. — Но ведь джедаям не разрешено иметь близкие связи за пределами Храма.

— Посвящённый, — поправил её Ингрик. — Но падаваном тоже скоро станет. Связи… а ему и не разрешено. Даже выговор делали, говорит. Мы иногда пересекаемся, когда их водят в город выполнять задания. Приходится… — он помялся. — Можно я не буду об этом рассказывать? Ши-бу могут наказать, если узнают.

— Да уж. Ну так что там с библиотекой?

— Я в ней работаю! — гордо напомнил мальчик и продолжил рассказывать. — В тот день я сильно опоздал, поэтому меня отправили в самое плохое место: сортировать старые дата-диски.

Там целый лабиринт, легко заблудиться. Стеллажи с дисками в три раза выше меня и всё, что плохо закреплено, постоянно падает на голову. Когда я принёс телескопическую подставку от дроида-уборщика и полез наверх, чтобы навести там порядок, кто-то дёрнул меня за штанину. Я посмотрел вниз и увидел какого-то типа с длинными волосами. Он дёрнул сильнее, и мне пришлось спуститься.

— Слушай сюда, мальчик. Хочешь заработать?

Я хотел — в библиотеке платят в основном нагоняями.

— Хочу, конечно.

— Есть задача. Только… Ты умеешь хранить секреты?

— А то!

— Задача страшно секретная. Я заплачу тебе сразу пять твоих библиотечных получек, если ты сделаешь всё, как я скажу. Только ты не должен никому говорить! Ни начальнику, ни родителям, ни полиции.

Полиции! Я сразу понял, что это какой-то преступник, и испугался.

— Вообще я не очень хочу заработать. И у меня много дел.

Он, видимо, понял, что я могу его сдать, потому что увидел его лицо. Он разозлился и схватил меня за воротник.

— Ты вообще знаешь, с кем говоришь? Я из секретной службы сената! Говорят, ты с джедаями водишься, нарушаешь их правила?

— Н-нет, никогда! Ничего такого не знаю, никаких джедаев.

— Не ври! У меня есть запись, как ты общался с одним из них. На прошлой неделе, за пожарной станцией. Если я пошлю эту запись куда надо — джедаи накажут и его, и тебя! Знаешь, как наказывают джедаи?

— Не знаю. Пожалуйста, не отправляйте запись!

— Вот и молодец.

Он похлопал меня по плечу и сказал вечером прийти в назначенное место. Местом был морозильный фургон, подлетевший к мосту у основания жилой башни — ну вы знаете, которая в третьем подсекторе, у большого сброса отходов. Меня посадили в этот фургон, и он долго летал кругами, наверное, даже в соседний подсектор залетел.

Внутри были люди, родианцы, трандошане и другие — с оружием и всякими аппаратами, наверное для связи или что-то такое. Один из них, на вид самый главный, закрывал лицо маской. Это была маска космического пирата-виквая. Недавно как раз вышел голо-фильм — ну вы все смотрели наверное, “В глубине гиперпространства” — и такие маски продавались повсюду. У меня тоже такая есть!

Другие обращались к нему “капитан”. Он и рассказал мне, что надо делать. Я должен был отлавливать в библиотеке посетителей и задавать им вопросы по списку, а его люди прятались бы за стеллажами. Того, кто правильно ответит на все вопросы, я должен был попросить найти какую-то книгу в самой глубине, а там его как раз поджидали бы. И явно сделали бы с ним что-то нехорошее, судя по тому, как они себя вели в фургоне.

Потом капитан ещё раз напомнил, что грозит мне и Ши-бу, если я не выполню задание или кому-то проговорюсь, и меня высадили у какой-то дальней станции. Я подождал, пока они улетят, немного покружил, чтобы запутать следы, и пришёл к вам в участок.

— Да… тебе лучше из участка пока не выходить… — присвистнул офицер и опустил руки, устав держать тяжёлого дроида. — Нужно придумать, что с тобой делать.

— Подожди… а как всё это связано с убийством в нашем переулке? — спросила Кармина.

— Я видел по голо-визору в библиотеке рассказ об этом убийстве, — с готовностью ответил Ингрик. — У них у всех было одно и то же оружие… длинные лезвия без рукояти.

 

✼ ✼ ✼

 

В комнате внезапно стало даже слишком светло: даги вернулись, и трое из них несли дополнительные фонари — тоже списанные со службы на улице. Снова внесли “печку”, а двое здоровенных дагов с мясистыми усами угрожающе перебрасывали из ноги в ногу огромные зазубренные электрические тесаки с раскалёнными докрасна лезвиями.

Последним вошёл даг, который связывался с неизвестным руководством. Он развязал мне руки и вручил две больших коробки с горячими пирогами. На обеих коробках красовалась аппетитного вида эмблема в виде пухлой оранжевой звезды.

— Никакого “Доброго солнца” с пирогами в этом секторе нет, — недовольно пояснил он, — так что будешь есть эти, из “Ароматной звезды”. И побыстрее давай, у ребят ножи стынут.

Мои будущие палачи выразительно помахали тесаками. Я открыла одну из коробок, надеясь увидеть там какую-то записку или спрятанный бластер (как будто я умею им пользоваться). Нет, внутри был вкусно пахнущий пирог с фруктами, но аппетита у меня ввиду обстоятельств не наблюдалось. Во второй коробке то же самое, только пирог немного подгорел.

Значит, такой пекарни не существует — но в то же время это и не пароль или секретный знак? Что же тогда означали записка в пироге и сообщение на вев-шесть? Я стала ломать пироги на части в отчаянной надежде найти что-то внутри. Но там была только сочная, горячая начинка. “Без начинки весь пирог не имеет смысла” — снова вспомнилась мне реклама. Вот у меня есть начинка — можно даже сказать, я угодила в самую её гущу. А смысла так и не прибавилось.

— Хватит, пуду! — прикрикнул даг и сделал знак палачам. — Сейчас ребята тебе покажут, как правильно… нарезать.

И комната снова заполнилась громким, злобным хохотом.

Палачи подняли тесаки и двинулись на меня. На их мордах читалось предвкушение веселья. Вдруг за стенкой возник какой-то шум, слышались голоса и возня. Начальник выругался на дагском и пошёл посмотреть, что происходит. Палачи остановились и уставились на меня, хищно ухмыляясь и шевеля усами, за их спинами стояла безмолвная “печка”, а за ней медленно покачивалась самодельная занавеска из верёвок и кабелей.

Через некоторое время начальник вернулся, непрерывно ругаясь. Он подбежал ко мне и стал торопливо отвязывать путы. Голоса за стеной стали громче, и я смогла разобрать слова. Низкий, немного хриплый женский голос говорил на очень хорошем Основном.

— Меня зовут Скссари Лоо’е и с вами… Так, маленький, стоп и заново с полуторной. Аш-три, вторая позиция, полуоборот. Полуоборот! Встаньте вот сюда, пожалуйста. Нет, где лазерная метка. С вами “Глубокий разговор” и мы… Не сходите с метки! Куда подевался ваш начальник? Аш-три, на четвёртую и разрядом его, если будет дёргаться. Да нет, конечно, это просто оператор. И мы ведём репортаж из маленькой, но дружной общины выходцев с Маластара — планеты с непростой судьбой и сложными политическими условиями. Когда их нынешний дож решил… Нет, так невозможно, мне нужен ваш начальник. Маленький, за мной!

Занавеска сдвинулась в сторону и в помещение вошла высокая, худощавая зайгеррианка в необычном наряде: на ней были плотные мешковатые штаны серебристо-серого цвета и высокие сапоги с ремешками, какие носят рабочие в космопорте, а сверху — изящная позолоченная кофта с накидкой, которая была аккуратно приглажена на плечах и груди, но ниже небрежно заправлена в штаны. За женщиной летели три дроида разных размеров, жужжа и постоянно поворачиваясь в разные стороны.

Я узнала её: это была та самая ведущая, которая брала последнее интервью у Диттора Омиты. Вероятно, её странный наряд объяснялся тем, что дроиды-операторы были настроены так, чтобы в кадр попадала только верхняя часть её тела.

Даг-начальник, еле-еле закончивший меня отвязывать, отскочил в сторону и покосился на “печку”.

— Даги живут бедно, но дружно, стараясь сохранить свои культурные традиции, — говорила на ходу эффектная гостья. Остановившись, она втянула носом воздух. — Ради этого они даже сделали что-то с вентиляцией, чтобы в их убежище пахло, как от метановых озёр на их родной планете. Скажите, — обратилась она к начальнику, — вам не кажется, что это перебор? Зачем приносить с собой всё то, от чего вы убежали?

Так вот какой запах не давал мне покоя всё это время! Тут она наконец заметила меня.

— А это у вас кто? — поинтересовалась ведущая.

— Это… наша гостья, — выпалил даг.

Скссари оценивающе посмотрела на “гостью”: затёкшие руки и ноги, помятое лицо, вокруг разбросаны верёвки и жгуты, а в руках две больших коробки с раскрошенными пирогами.

— Гостья… Смотрю, вы ей и угощение выдали. А почему нас не предупредили? Наш голо-канал договаривался с префектурой сектора, префектура с заведующим подсектора, а заведующий с вами: сегодня съёмки. Аш-три, Аш-сто-пять, зафиксируйте.

Два дроида подлетели ко мне и зависли сверху, повернувшись под разными углами.

— Как вас зовут? Откуда вы? — обратилась она ко мне.

— Сита Брани. Я из по… из почтовой службы.

Я не знала, стоит ли мне сразу рассказать, что со мной случилось, потому что боялась, что тогда даги прикончат нас обеих. Но опытная журналистка Скссари, видимо, всё уже поняла.

— Как интересно! — обратилась она к начальнику. — Я бы хотела взять у вашей гостьи небольшое интервью, буквально на пару минут. Чем больше материала — тем лучше.

Даг что-то недовольно проворчал.

— Наедине. — намекнула ведущая, и один из дроидов, повернувшись к дагам, издал громкое жужжание.

Даги нехотя удалились, со злостью дёрнув занавески. Я хотела вскочить и бежать, но Скссари жестом показала мне не двигаться.

— Если мы попытаемся выйти вместе, они нас прикончат. И скорее всего это сойдёт им с рук.

— А может…

— Тшшш. — она показала на “печку”. — Ты знаешь, что это такое?

— Переговорное устройство?

— Если включить трансляцию — да. Но в первую очередь это старая голографическая камера.

— Но на ней же нет…

— Да, на новых моделях делают большие подсвеченные объективы, в том числе чтобы нельзя было производить скрытую съёмку. Но раньше они выглядели вот  так.

— Она вроде выключена?

— Звук не пишется, и трансляция не идёт, но она продолжает сканировать пространство вокруг себя. Всё, что мы сейчас делаем, кто-то потом сможет увидеть.

А вот и ответ, почему даги вблизи печки переходили на хождение на ногах: видимо их заказчику привычный способ перемещения дагов не нравился.

— И что же делать?

Зайгеррианка задумалась.

— Аш-три, синхронизация. Девочка, если мы хотим выжить — придётся действовать решительно. Ты же знаешь, где мы находимся?

— Когда меня привели, я была без сознания.

— Сознание было на месте, ты просто была в отключке, — поправила ведущая. — Люблю точные формулировки. А что говорят твои навыки “почтового агента”?

Я даже не стала спрашивать, как она узнала.

— Какое-то заброшенное здание… Может, завод?

Она хмыкнула.

— Неудивительно, что тебя схватили. Смотри: круглые стены, решётка на полу, решётка на потолке, запах…

Я промолчала, чтобы дать ей получить удовольствие от своих детективных навыков. Всё равно нас обеих скоро убьют…

— Ты же знаешь, что префектуры нижних уровней периодически добиваются закрытия сбросов отходов и канализации с верхних уровней, особенно после прошлогоднего заседания сената о защите здоровья населения? Такой сброс — это большая труба с решётками и трубами помельче внутри, ну вот прямо как эта, правда?

Она с довольным видом обвела вокруг рукой.

— Даги заняли такой закрытый сброс и разгородили его на комнаты и даже на этажи. У них получился целый скрытый от глаз многоэтажный дом. Пара верхних этажей служат чем-то вроде складов, а значит, большинство обитателей сейчас на том же уровне, что и мы. И этот этаж — самый нижний. А что это значит?

Она кивнула на пол. Я уже догадалась, к чему она клонит.

— Молодец! Я оставлю здесь Аш-три. Когда он издаст громкий сигнал, хватайся за трубу на стене.

Скссари вышла, оставив меня с Аш-три. Я примеривалась к стенке и прислушивалась к соседней комнате. Раздались голоса: она сделала вид, что продолжает репортаж. Интересно, что случится быстрее: её дроиды отвинтят все крепления нижней решётки или даги всё-таки решат, что пора убрать и жертву, и свидетеля?

Через некоторое время я получила ответ: это произошло одновременно. Даги зашумели, послышалась возня и лязг. В то же время пол подо мной зашатался и заскрипел.

Разметая проволочные занавески, в комнату ворвались даги и бросились ко мне, размахивая тесаками. И в этот момент Аш-Три издал резкий, пронзительный гудок.

Я рассчитанным заранее движением прыгнула на стенку и изо всех сил схватилась за изогнутую ржавую трубу.

И решётчатый пол первого этажа убежища дагов упал вниз, а вместе с ним в недра Корусанта устремились камера-печка и два десятка дагов со всей их агрессией и ненавистью ко всем, кто ходит не на руках, а на ногах. Они испуганно кричали и ругались, в Силе к их злобе примешивался страх.

И мне совершенно не было их жалко.

Следующий эпизод

5. Змея

21:12